"Я помню! Горжусь!" - очерк о ветеране войны Мухамеде Хизировиче Шорове

В небольшом тогда ауле Али-Бердуковский из шести семей Шоровых на фронт было мобилизовано двенадцать человек. Не вернулись шестеро: Абдулах — сын Мурата погиб в 1941-м году, Лют — сын Камбулата, пал смертью храбрых в 1942-м, Пака — сын Мусоста и Умар — сын Джамбота, погибли в 1943-м, Закирей — сын Пата, пропал без вести, самый молодой из Шоровых — Мухамед — сын Хизира, погиб в 1945-м. О нем в Книге Памяти Хабезского района сказано:

«Шоров Мухамед Хизирович, 1922 г. р., аул Али-Бердуковский, черкес, гвардии лейтенант, погиб в бою 28 апреля 1945 года. Похоронен на южной окраине г. Ретенов, Германия. Служил в войсковой части 31747».

ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО ПОБЕДЫ ПОГИБ НАШ ЗЕМЛЯК М. ШОРОВ

Мухамеда сейчас помнят его немногие друзья по школе-семилетке, которая до войны была в ауле. Вспоминают товарищи по школе-десятилетке №11 города Черкесска, выпускной вечер, который прошел 21 июня 1941 года. Ребята-выпускники до рассвета гуляли по улицам и скверам родного городка, а наутро была война...

 

Вражеские самолеты бомбили наши города, на западной границе завязались кровопролитные схватки, танковые дивизии фашистов ринулись на не ожидавшую нападения страну. Мухамед не стал ожидать повестки и сам с заявлением о желании идти на фронт добровольцем явился в Черкесский облвоенкомат. Там наплыву добровольцев не очень-то были рады. Военкомат выполнял срочные мобилизации людей и транспорта по своим планам, и добровольцы, которых было немало, осложняли четкое расписание экстренной работы.

 

Но, отдавая дань высокому патриотизму советских людей, работники военкомата находили время и для добровольцев, а выпускников средних школ принимал военный комиссар и после короткой беседы говорил:— Если медицинская комиссия признает годным, направлю в военное училище. Это было законом военной практики. Молодежь со средним образованием являлась золотым фондом страны и во время войны предназначалась только для обучения на командиров.

 

Мухамеду дали неделю «для устройства личных дел». Он съездил к семье в аул, попрощался и вскоре уже ехал с группой таких же ребят—кандидатов в военно-пехотные и артиллерийские школы — на Украину.

Первоначальный успех фашистов и их проникновение в глубь страны путало расчеты наших штабов, и курсанты Киевских да и других, оказавшихся вблизи линии фронта военных училищ, были направлены в боевые части.

Мухамед оказался в 8-м кавалерийском корпусе и, поскольку прибыл из артиллерийского училища, был направлен в артиллерийский дивизион наводчиком противотанковой пушки.

История боевых частей — это и боевой путь их солдат и офицеров. 8-й кавалерийский корпус с боями отходил летом и осенью 1941 года, участвовал в зимнем наступлении наших войск, а весной 1942-го года в составе войск Юго-Западного фронта дошел в рывке наших Южного и Юго-Западного фронтов до Харькова, а затем с боями отступал на Ростовском, а позже на Сталинградском направлениях.

Отступление — нерадостная для солдат и очень тяжелая военная страда. Чтобы сдержать врага, разбить его замыслы, наши отступающие войска наносили сильные контрудары. Уже в ходе боев за Сталинград силами Юго-западного фронта по гитлеровцам был нанесен мощный контрудар, войска фронта (в их числе и 8-й кавалерийский корпус) севернее Сталинграда в районе города Серафимович форсировали Дон, закрепились на его южном берегу и с этого важного плацдарма создали постоянную угрозу северному флангу фашистской группировке, ведущей бои за Сталинград.

 

Донской плацдарм Юго-западного фронта был костью в горле гитлеровцев. Они много раз, отвлекая силы от Сталинграда, атаковали этот плацдарм, но наши войска огнем и контратаками отбивали врага. Потери с обеих сторон были тяжелыми, но плацдарм держался непоколебимо.

 

В этих боях курсант Мухамед Шоров заменил выбывшего командира орудия. Наши войска удерживали с несгибаемой стойкостью широкую полосу выжженной и перепаханной снарядами земли, не только отстаивая, но и расширяв плацдарм. А с начала ноября сюда стали прибывать новые танковые и стрелковые дивизии. Готовилось наше наступление.

 

День 19 ноября ныне стал традиционным армейским праздником— Днем артиллерии. Это увековечен день нашего мощного, вошедшего в историю контрнаступления на сталинградскую группировку фашистов. Земля в то утро дрожала от залпов тысяч наших орудий, минометов и «катюш». В составе своего корпуса Мухамед Шоров до середины декабря 1942 года участвовал в боях, отражая бесконечные атаки фашистов, стальное кольцо окружения вокруг которых все сжималось, и 33 вражеских дивизии в конце-концов были разгромлены, а 90 тысяч фашистов взято в плен.

 

Мухамед Шоров не являлся свидетелем этого. В середине декабря он был тяжело ранен и весть о полном разгроме немцев под Сталинградом встретил в госпитале. Лечиться пришлось всю весну. В госпитале Мухамед получил письмо от товарищей. Они сообщили ему, что корпус за свои боевые заслуги преобразован в гвардейский, и что все бойцы и офицеры корпуса награждены медалью «За оборону Сталинграда».

 

Мухамед по праву гордился своим, ставшим гвардейским полком, своей батареей и, подлечившись в госпитале, отыскал штаб корпуса и попросил направить его в свою часть. Но в штабе 7-го гвардейского кавалерийского корпуса Мухемеду вручили медаль «За оборону Сталинграда», и как курсанта военного училища, зарекомендовавшего себя в боях, направили на армейские курсы младших лейтенантов.

 

Начав полгода назад поиски документальных материалов о Мухамеде Шорове, мы не смогли разыскать его личного дела. Поэтому полной картины его боевого пути у нас нет, хотя и отдельные фрагменты его боевой судьбы весьма красноречивы. Из других документов известно, что по окончании армейских курсов младших лейтенантов Мухамед Шоров прибыл в свой полк, ставший 56-м гвардейским полком 14-й гвардейской кавалерийской дивизии. В своем полку за неимением вакантных должностей Мухамед Шоров был назначен командиром сабельного взвода и отличился осенью 1943 года при проведении нашими войсками Брестско-Люблинской операции.

 

Освободив на юго-востоке Белоруссии город Брест, наши войска перешли польскую границу и начали наступление на польский город Люблин. Сабельный взвод Мухамеда обнаружил крупную вражескую засаду. Не показывая вида, но и не подставляя свой взвод под огонь немцев, Мухамед послал нарочного командиру эскадрона доложить о засаде, а сам стороной обошел немцев и отрезал им путь к отступлению. Подошедший эскадрон пулеметным огнем накрыл гитлеровскую засаду, показав, что замыслы противника раскрыты. Немцы начали отходить, и тут напоролись на скрытно занявший удобную позицию взвод Шорова. Первыми же залпами и огнем ручных пулеметов фашисты были наполовину уничтожены, стали разбегаться. Но уйти удалось немногим. До двух десятков убитых и раненых и 9 пленных (в их числе и офицер) были хорошей удачей, тем более, что при наступлении штабам полка и дивизии крайне важно было иметь сведения о противнике, которые могли дать пленные.

 

Из немногих документов, которыми мы располагаем, видно, что боевой почерк молодого офицера отличался умелым использованием местности, мастерским обходом фланговых подразделений противника, хорошим кругозором и умением вести разведку Во всех наградных листах на Мухамеда Шорова отмечается его личная храбрость, самообладание в бою. 7-й гвардейский кавалерийский корпус в 1944 году входил в состав 1-го Белорусского фронта и наступал в общем направлении Варшава—Берлин.

На Варшавском направлении в начале 1944 года Мухамед Шоров, уже в звании лейтенанта, вновь отличился, командуя отдельным взводом противотанковых ружей своего 56-го гвардейского полка, провел еще один характерный для него бой.

Командир 56-го кавалерийского полка подполковник Кириллов отмечал в наградном листе:

«Товарищ Шоров в боях против немецко-фашистских войск проявляет исключительные образцы мужества, отваги и находчивости. В бою 10 января 1944 года за с. Прудки он со своим взводом умелым маневром обошел противника с тыла и ударил его огнем. Когда основные подразделения полка нажали на противника с лобовой, он стал отходить мимо высотки, занятой усиленным взводом Шорова. Тогда взвод Шорова стал «пропускать» отступающих фашистов через завесу сильного и меткого огня своих противотанковых ружей, пулеметов. В этом бою подбито 10 автомашин с грузом и уничтожено более 15 гитлеровцев. Сам Шоров снайперским огнем уничтожил 4-х солдат и офицера».

За это гвардии лейтенант Шоров был награжден орденом Красной Звезды.

Мухамед считался одним из лучших снайперов полка. Прошедший суровую солдатскую школу, он был прост и благожелателен в отношениях с подчиненными, умело обучал их меткой стрельбе и руководил снайперской группой полка.

Почему не продвигали молодого способного офицера? Ему было немногим за двадцать. Выглядел он моложе своих лет. Для командира эскадрона был молод, да и не имел кадровой подготовки как остальные комэски, а в заместители Мухамед идти не хотел, предпочитая быть либо командиром отдельного взвода противотанковых ружей, либо командиром сабельного взвода, который фактически выполнял функции взвода разведки.

Хорошо зная оружие и умело его используя, снова перейдя командовать сабельным взводом, лейтенант Шоров усилил свой взвод двумя противотанковыми ружьями, обучил стрельбе из них нескольких своих кавалеристов и это помогло ему справиться с очень трудной задачей в одном из тяжелых боев летом 1944 года Вот как говорится об этом в одном из документов:

«...Лейтенант Шоров в бою за освобождение города Люблин действовал умело и бесстрашно. Его взвод, умело преследуя численно превосходящего по силам противника, создал метким и плотным огнем угрозу противнику, не знавшему действительных сил Шорова. Враг под огневым напором взвода Шорова залез в труднопроходимое место, где вынужден был бросить 30 автомашин, 3 танка и самоходное тяжелое орудие. Убитыми и ранеными противник потерял до 25 человек».

За это боевое дело приказом командующего 1-м Белорусским фронтом от 8 сентября 1944 года гвардии лейтенант Мухамед Хизирович Шоров был награжден орденом Красного Знамени. В приказе так и говорится: «За проявленные образцы мужества и отваги, умелое руководство взводом».

Лейтенант Шоров участвовал и в боях за польскую столицу Варшаву, освобождал северо-западные земли Польши. Впереди была столица Германии — Берлин.

У нас нет сведений об обстоятельствах гибели лейтенанта Мухамеда Шорова. Его дивизия пробивалась в общем направлении на центр Берлина из его северных предместий, действуя небольшими штурмовыми группами, под руководством своих офицеров. Впереди, как всегда, были командиры взводов.

Как погиб лейтенант Шоров, можно только гадать. Штурмующих встречал в буквальном смысле слова град пуль, огонь и осколки снарядов, фаустпатронов и гранат, обрушивались стены и крыши зданий.

Гибель Мухамеда Шорова видели только солдаты его штурмовой группы. И могли рассказать о ней, если сами уцелели. А потери наших войск в бою за Берлин, это стало известно недавно из Всероссийской обзорной Книги Памяти, были очень тяжелыми.

Лейтенант Мухамед Шоров оказался на гребной волне, обрушившейся на фашистскую столицу. Он был в передовой части на важном и опасном направлении и мог уцелеть только чудом. Но чуда не произошло. Потери 56 гвардейского полка и 14 гвардейской кавалерийской дивизии оказались очень тяжелыми. Может быть, поэтому гвардии лейтенант Мухамед Шоров, отличившийся в боях и погибший смертью храбрых, не был удостоен и обязательной в этом случае посмертной награды.

Земляки отважного и талантливого офицера гвардии лейтенанта Мухамеда Шорова должны знать, что он награжден медалью «За освобождение Варшавы», а был бы жив, то получил бы и медаль «За взятие Берлина»

В документах имя лейтенанта Шорова упоминается в донесении на 16 часов, 28 апреля: «Группа Шорова, пробившись вперед, просит подкрепления и боеприпасов. От наседающего врага отбивается автоматным огнем и трофейными фаустпатронами». Больше упоминаний о ней нет. Подкрепления подошли, возобновили наступление позже к вечеру.

Погиб Мухамед Шоров за четыре дня до падения Берлина, за десять — до полной капитуляции врага. Разобраться подробно в обстановке дня 28 апреля трудно: 56-й гвардейский кавалерийский полк свою задачу выполнил, но его подразделения потеряли половину боевого состава.

Некоторые документы Мухамеда Шорова найдены. Это его наградные листы за бои в 1943 и 1944 годах, временное удостоверение о награждении орденом Красного Знамени за освобождение Восточной Белоруссии, есть и присланная Мухамедом из Польши фотография, на которой он летом 1944 года запечатлен с заслуженным уже тогда орденом.

Этого достаточно, чтобы в Али-Бердуковской средней школе и средней школе № 11 города Черкесска в школьных музеях отвести уголок заслуженному молодому воину, почти ровеснику нынешних выпускников.

А поиск прекращать не следует. В боевых донесениях 56-го гвардейского кавалерийского полка периода боев за Берлин и в его историческом формуляре могут оказаться очень ценные документы о нашем славном земляке.